…Опять для целого мира потерян,

Опять не могу дышать в этой атмосфере.

 Снова закружило голову, как карусели.

Мысли рассеянные собираю еле-еле…

         Я знаю, ты только посмотришь с укором. Но я не буду ни о чем с тобой спорить, хороший мой, я не за этим к тебе пишу, кажется, в последний раз. Помню, как ты впадал в ступор после моего прости, потому как прощение ты считал уделом сильных душ. Я никогда не обвиняла тебя в слабости, и мысли не было упрекать. Но, дорогой, знал бы ты, на сколько мне больно было видеть, как ты теряешь лицо, перечеркивая все наше прошлое, что именовать не получится, но и отрекаться от него нельзя. Как ты от безысходности, поджав хвост, бежишь ко мне и со скрежетом в душе врешь в глаза о свершении своих мечтаний. Как ты жалок, когда заходит речь о былом, говоришь: «Позволь! Я не виноват». Ты предаешь тех, кому так громко заявлял о своей привязанности и потребности, и наглядно доказываешь, что весь сахар доверия- соль. Соль слез моих полуночных, что не давали уснуть. Соль криков, приглушенных подушкой, так, что б никто… Раз мы чужими были и остались, так и скажи. Но что б чужими за день стать? Мне никогда не понять.

Только к утру, я, просыпаясь, трезвею. В попытках расставить все по местам, понимаю: ты- отражение того, чего ты стоишь сам.